В потребительском праве имеет место особое регулирование гражданско-правовых отношений. В отличие от классических механизмов частноправового характера в обязательственных отношениях, потребительское право устанавливает специальные, повышенные требования к предпринимателям, которые вступают в договорные отношения с потребителями.
Таких договорных конструкций в гражданском обороте огромное множество: розничная купля-продажа, энергоснабжение, бытовой подряд, договор долевого участия в строительстве многоквартирных домов (создания будущей вещи) с гражданином, перевозка пассажира, договор банковского вклада и.пр. Потребитель – слабая сторона договорных отношений, поэтому законодатель установил специальные правила и дополнительные гарантии гражданам в потребительских правоотношениях. При этом в правилах, регулирующих обязательства, и отдельные виды договоров не упоминаются «слабые стороны» и исключение из общих правил регулирования по отношению к ним.
Гражданский кодекс РФ и Закон РФ «О защите прав потребителей» не содержит понятия «слабой стороны». Так Конституционный Суд РФ признал за потребителями такой статус. В своем Определении от 28.01.2016 N 159-О КС РФ указал, что: «правовое регулирование (Закона РФ «О защите прав потребителей») направлено на защиту прав граждан (потребителей) как экономически более слабой и зависимой стороны в гражданско-правовых отношениях с организациями и индивидуальными предпринимателями». Данная правовая позиция была подтверждена в Определении КС РФ от 29.05.2019 N 1377-О, Определении от 29 сентября 2011 года N 1113-О-О, от 4 октября 2012 года N 1831-О, от 17 июля 2018 года N 1811-О и др.
Защита прав потребителей – комплексный правовой институт, направленный на защиту интересов отдельных частных лиц. Одной из таких гарантий является требование к справедливости договорных условий, которые признаются таковыми, если они не ущемляют права потребителя-гражданина.
Однако в гражданском обороте нередко имеет место договорная практика, когда коммерсанты заключают договоры на более выгодных для себя условиях. Зачастую гражданин-потребитель вовсе не участвует в переговорном процессе по поводу заключения договора, а подписывает «типовое» соглашение, которое предлагает коммерсант. Такой договор можно квалифицировать, как договор присоединения, если условия последнего определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом.
В этом случае законодатель вводит дополнительные правовые гарантии для стороны, которая присоединилась к договору. Если условия договора исключают или ограничивают ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора, то присоединившейся сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора.
При этом данные правила применяются и за рамками договора присоединения, если имеет место основание, когда условия договора определены одной из сторон, а другая сторона в силу явного неравенства переговорных возможностей поставлена в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора.
Например, заемщик приходит в банк и желает заключить кредитный договор. В большинстве банков такие «типовые» договоры заранее утверждены во внутренних документах кредитной организации. В отделении банка договор с потребителем будет заключать не юрист банка, а менеджер, который скорее всего не уполномочен на изменение условий договора, а значит возникает ситуация невозможности проведения переговорных процедур. Явным образом такую сделку следует квалифицировать как договор присоединения.
Аналогичные примеры в гражданском обороте возникают и при заключении договора долевого участия в строительстве многоквартирных домов с застройщиками. Например, в договор долевого участия в строительстве (купли-продажи будущей вещи) зачастую включаются нормы, устанавливающие договорную подсудность, обязательный досудебный претензионный порядок и.пр., которые явно ущемляют права граждан-потребителей.
Необходимо отметить, что не каждый договор с потребителем следует квалифицировать как договор присоединения, поэтому правила 428 статьи ГК РФ не всегда применимы для потребительских сделок. Договор присоединения должен соответствовать точным признакам, которые перечислены в ст. 428 ГК РФ. В Гражданском кодексе РФ есть общие нормы ст. 168 (недействительность сделки, нарушающей требования закона) и 422 (договор, противоречащий императивным нормам) ГК РФ. Но в данных нормах гражданского законодательства речь, прежде всего, идет о противоречии договора нормам закона, но не о справедливости его условий.
Однако неизменность принципа справедливости восполняется специальным регулированием, а именно п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей. Согласно данной норме являются недействительными условия потребительского договора, ограничивающие права потребителя по сравнению с тем, как они определены в нормах потребительского законодательства. Исходя из изложенного, можно сделать вывод о том, что существует два конкурирующих механизма защиты прав потребителей в случае невыгодных договорных условий. Первый представлен в ст. 428 ГК РФ в случае, если имеет место договор присоединения, а второй в потребительском законодательстве, который применяется исключительно ко всем потребительским отношениям.
Интересным в данном случае является сущность и правоприменение ст. 16 Закона о защите прав потребителей. В отличие от ст. 428 ГК РФ, где возможно судейское усмотрение при квалификации и применению последствий к договорным отношениям, ст. 16 Закона о защите прав потребителей является императивной, то есть ни при каких обстоятельствах не позволяет отступить от ухудшения положения потребителя в договорных отношениях. Однако для правоприменения важно, как именно данная статья потребительского права будет толковаться в целях недопущения несправедливости в отношениях между коммерсантами и потребителями. При этом даже применительно к данной норме судебная практика в судах общей юрисдикции подходит вольно.
Несмотря на новую редакцию ст. 168 ГК РФ (после 2013 года), которая устанавливает общее правило оспоримости, а не ничтожности сделки, которая противоречит закону, толкование судами сделок в потребительских правоотношениях носит расширительный характер, то есть в силу прямого указания ст. 16 Закона о защите прав потребителей сделка признается недействительной.
В пункте 74 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность. Данное разъяснение Пленума Верховного Суда РФ является базовым в толковании нормы п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей. Именно данный подход сегодня имеет преимущество в судебной практике.
В связи с этим интересным представляется дело № 5-КГ20-54-К2 №2-4461/2019 рассмотренное гражданской коллегии Верховного Суда РФ в котором суд признал, что «истец на основании пункта 1 статьи 16 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» полагал, что указанные условия договора, предполагающие возможность взыскания повышенного размера комиссии за операции по счету клиента, несущие репутационный риск для банка, ущемляют права потребителя, поскольку понятие «репутационный риск» в договоре не раскрывается, что дает право банку произвольно его толковать».
Как уже указывалось выше, что среди коммерсантов, помимо банков, злоупотребляют включением в договоры с потребителями невыгодных условий и застройщики. В целях собственной подстраховки от повышенной штрафной ответственности по Закону о защите прав потребителей, застройщики включают в ДДУ правила об обязательном досудебном претензионном порядке, что бы исполнить обязанность добровольно и не нести штрафные санкции за недобровольное неисполнение. Однако в моей практике встречались случае, когда застройщик месяцами, а иногда и более года не отвечает на претензии потребителя, или проще говоря, «бегает» от уплаты ущербов. Суды первой и апелляционной инстанции такие споры разрешают достаточно сложно, не применяя нормы потребительского законодательства в их системном истолковании. В настоящее время остается распространенной практика, когда нижестоящие суды признают, например, обязательным досудебный претензионный порядок в потребительских спорах. Такую практику довольно успешно корректирует Верховный Суд РФ в своих пленумах и гражданская коллегия в своих определениях.
В Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 17.09.2019 N 18-КГ19-91 указано: «кроме того, ни Федеральным законом от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации», ни Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 «О защите прав потребителей» обязанности направить ответчику претензию как безусловного основания для взыскания штрафа на участника долевого строительства не возложено».
Согласно Постановлению Восьмого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2015 N 08АП-14053/2014 по делу N А70-10167/2014: «включение условия (об обязательном досудебном претензионном порядке) в договор участия в долевом строительстве также ущемляет право потребителя, поскольку Законом N 214-ФЗ и Законом N 2300-1 не предусмотрена обязанность потребителя по соблюдению обязательного претензионного порядка. Таким образом, включив в договор пункт 10.2, застройщик тем самым лишает потребителя возможности подачи искового заявления в суд без досудебного урегулирования спора».
Согласно Апелляционному определению Московского городского суда от 02.05.2017 N 33-16937/2017 «Оценивая положения договора, содержащего оговорку о возможности обращения истца с иском к застройщику только при соблюдении досудебного претензионного порядка, суд пришел к обоснованному выводу о незаконности данного положения, поскольку императивной нормы права, содержащей требование об обязательном досудебном порядке урегулирования спорных правоотношений, одной из сторон которых является потребитель, действующий Закон РФ «О защите прав потребителей» не содержит».
Апелляционное определение СК по гражданским делам Нижегородского областного суда от 28 августа 2018 г. по делу N 33-10256/2018: «Обязательный досудебный порядок урегулирования спора Законом о защите прав потребителей не предусмотрен, в силу отсутствие претензии не влияет на разрешение вопроса о взыскании штрафа, а может лишь приобрести правовое значение для начисления неустойки за несвоевременное удовлетворение требования потребителя».
Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 21 июня 2018 г. по делу N 33-10266/2018: «Довод апелляционной жалобы о том, что суд необоснованно взыскал с ответчика штраф, поскольку истец лишил продавца права удовлетворить требования в добровольном порядке, судебная коллегия отклоняет, поскольку обязательный претензионный порядок урегулирования споров в данном случае не предусмотрен. В суде первой инстанции ответчику направлялись судебные извещения, соответственно он знал о существовании спора и мог решить вопрос путем мирного урегулирования».
Апелляционное определение СК по гражданским делам Архангельского областного суда от 05 марта 2018 г. по делу N 33-1235/2018: «Довод апелляционной жалобы о том, что суд необоснованно взыскал с ответчика компенсацию морального вреда и неустойку, поскольку истец лишил продавца права удовлетворить требования в добровольном порядке судебная коллегия отклоняет, поскольку обязательный претензионный порядок урегулирования споров в данном случае не предусмотрен. В суде первой инстанции ответчику направлялись судебные извещения, соответственно он знал о существовании спора и мог решить вопрос путем мирного урегулирования».
Не смотря на то, что судебная практика по уничтожению несправедливых условий в потребительских договорах, в частности вопроса «обязательности» досудебного порядка урегулирования споров, сформировалась, суды (преимущественно нижестоящие) продолжают активно это не замечать, тем самым нарушая принцип правовой определенности. Сравнительно недавно я принимал участие в подобного рода потребительском споре, где мировой судья судебного участка № 205 Пушкинского судебного района Московской области (дело № 2-1067/2020), на мой взгляд, прямо проигнорировал нормы законодательства и правовоые позиции вышестоящих судов. Относительно фактических и правовых обстоятельств дело не сложное, противной стороной (Ответчиком) в данном споре выступлала крупная подмосковная строительная компания ООО «Флагман». Мировой судья счел досудебный порядок в потребительском споре обязательным, поэтому отказал истцу во взыскании неустойки и штрафа по Закону о защите прав потребителей. На данное решение подана апелляционная жалоба в районный суд, далее будем наблюдать каким образом правовая позиция судов будет изменяться по мере продвижения дела.
Таким образом, российское потребительское право сформировало достаточно эффективных механизмов противодействия несправедливым договорным условиям. Однако судебная практика судов общей юрисдикции по данному вопросу оставляет желать лучшего. При этом такой институт как потребительское право – один из центральных в системе институтов, которые приоритетно направлены на защиту отдельных частных лиц, поэтому проблемы его правоприменения не оказывают должной судебной защиты рядовым гражданам.
Источник: zakon.ru